Зверь всегда видит больше.
Заметила, что с наступлением весны мне тяжело писать в светлое время суток о чём-то важном. Мелкие, ничего не значащие записи даются легко, а то, что требует записи и осмысления боится солнечного света. Слишком его много.
Вчера вечером мне удалось ненадолго увидеть луну. Жаль, ветви клёна и дома так быстро и жадно прячут её от меня. Радость от купания в лунном свете неизменно отравлена тем, что мне мало. Очень мало.
Меня порадовало редкое для меня зрелище луны на самом её восходе, когда она стоит низко, и кажется огромным, золотисто- красным, внимательным оком. Хочется смотреть на него и смотреть. Утонуть в этом золотом свете как в священном колодце. Немного выше - цвет меняется на яркий, апельсиново - оранжевый. А бледного серебра мне уже не достаётся. Оно дробиться на осколки ветвями клёна у окна.
Смотреть на луну для меня - редкое и совершенно необходимое переживание. Но, далеко не каждый месяц бывает так, что луна пристальная, внимательная, и тоже смотрит на тебя в ответ. Играть в гляделки с Древним лунным Зверем - страшное удовольствие. Даже сейчас волоски дыбом.
Вчера вечером мне удалось ненадолго увидеть луну. Жаль, ветви клёна и дома так быстро и жадно прячут её от меня. Радость от купания в лунном свете неизменно отравлена тем, что мне мало. Очень мало.
Меня порадовало редкое для меня зрелище луны на самом её восходе, когда она стоит низко, и кажется огромным, золотисто- красным, внимательным оком. Хочется смотреть на него и смотреть. Утонуть в этом золотом свете как в священном колодце. Немного выше - цвет меняется на яркий, апельсиново - оранжевый. А бледного серебра мне уже не достаётся. Оно дробиться на осколки ветвями клёна у окна.
Смотреть на луну для меня - редкое и совершенно необходимое переживание. Но, далеко не каждый месяц бывает так, что луна пристальная, внимательная, и тоже смотрит на тебя в ответ. Играть в гляделки с Древним лунным Зверем - страшное удовольствие. Даже сейчас волоски дыбом.