Осень благодатная, тёплая и самую капельку волшебная. По утрам она кокетливо заворачивается в мягкие туманные шали, днём - ласково улыбается, дарит последнее, щедрое тепло и терпкий, неповторимый аромат, в котором влажные ветви, увядшие листья и тонкая яблочная нота. Хоть и нет никаких яблок поблизости.
А вот ночью - как повезёт. Чаще всего небо плотно затянуто облаками. Они выглядят чёрными, густыми и пыльными - старый плюш на чердаке, да и только.Так сегодня.
Вчера было иначе. Убывающая луна была тонкая,хищно изогнутая, алая. Улыбка сытого, смеющегося вампира. " Что, так и будешь держать свой голод на короткой цепи? Неужели нравится? Не лучше ли быть счастливым и сильным?" Смех отдаётся в моих мыслях звоном колокольчиков из старой меди. Ничего не могу с собой поделать - счастливо, опьянёно, влюблённо улыбаюсь луне в ответ.
Редко когда убывающая луна мне нравится, а тут красота, от которой оторваться невозможно. Что-то очень нужное, очень не любящее досужих глаз и пустых разговоров, проснулось, подобралось и стало живее. К чему эта живость приведёт - посмотрим.

***
Немного застопорилась с чтением "Естественной истории любви" Аккерман. Нет, мне нравится, у автора всё тот же великолепный, чувственный и тёплый слог, от которого я мурашками покрываюсь, но исторические главы для меня настолько очевидны, что ступор наступает. Примерно так:"Знаю. И это знаю. И вот то." Ощущение затяжного повторения пройденного. Зато теперь я недоумеваю, где и у кого я читала про любовную лирику в Древнем Египте? Не помню. Но где-то же читала, выходит.
Мешает и то, что Аккерман невозможно читать кусочками и урывками. В неё нужно нырнуть, и не выныривать, пока не прочтёшь весь этот гимн во славу самой обычной жизни до конца. С нырянием возникли проблемы. Школьные будни ребёнка этому не способствуют.
Про школу, если не интересно, можно пропускать
***
Отловила у себя забавное пристрастие в текстах. Очень нравится читать про то, как персонаж А укладывает персонажа Б спать. И чтобы не по схеме "Быстро спать, а то страшные кары!", а с подтыканием одеяла, пением колыбельных и ромашковым чаем на ночь.
Задумалась: а у меня-то в моей писанине такое есть? Нет. Надо бы исправить. Просто красивые спящие есть, но не больше.
Я себе, кажется, личную модификацию Морфея изобрела. Не томный юноша в хитоне, не Князь Историй Геймана, а что-то такое золотоглазое, чернокосое...и вяжет. Ага, спицами, клубочки повсюду и вечная рассеянность. Пришёл, сидит, историю просит.